Лауреатное
Oct. 18th, 2015 07:02 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
green_bearИ чтобы осветить и закрыть тему Нобелевской премии по литературе за 2015-ый год.
"У войны не женское лицо" я читал, но на мою патриотичность/антипатриотичность милитаристичность/антимилитаристичность это заметно не повлияло. Война — есть война, она не щадит никого. Иллюзии снимает — как и любая другая реалистичная книга, хоть "Момент истины" или "В окопах Сталинграда", хоть "Батальоны просят огня" или "Горячий снег", хоть альтернативный "Вариант Бис" — он меня сильнее пробил, к слову, но это личное. Фраза "ревматизм лижет суставы и кусает сердце" из "Момента истины" для меня нисколько не менее ценна, чем документальные свидетельства из "У войны не женское лицо". Поэтому не скажу, что позиция Алексиевич чем-то на качественном уровне отличается от лейтенантской прозы тех, кто видел, как все было на самом деле. Если говорить о максимально пессимистичном взгляде, то смело можно награждать Астафьева — за двухтомные "Прокляты и убиты". Это художественная литература, более высокая и личная, чем старания Алексиевич вставить собственное мнение в документалистику.
Если смотреть на общий мотив - то решение Нобелевского комитета о вручении премии за антивоенную документалистику вполне логично. Особенно, когда вспоминаешь, сколько раз за последние год-два восставала из прошлого тень мировой бойни. Ну и 70 лет Великой Победе, вообще-то - должны были отметить.
Ну а то, что Нобелевку вручают деятелям литературы, находящимся в оппозиции к власти, уже давно привычно. Ну, что поделать — таковы традиции. Надо бы Мураками или Прилепину — тоже политическими беженцами заделаться :Р
И подводя итог, не могу не процитировать гениальную метафору из поста Оробия:
"«С советской властью у меня разногласия эстетические», - говорил Андрей Синявский. А у многих современных писателей с советской властью эстетическое согласие. Даже если книга живописует ужасы и страдания того времени.
«"Зулейха" выглядит как идеальная подложка для новой "Нормы" – объект для пародирования молодым Сорокиным; это все тот же – все с тем же постным "человеческим лицом" – реализм, сырой и непролазный, как урман. Так сейчас не пишут – точнее, не писали последние лет тридцать; а теперь вот, однако ж, опять начали. Таким образом, открывает глаза не только Зулейха – но и литературный Вий; роман – свидетельство возвращения определенного рода стилистики; да что там стилистики – целой эпохи» (Лев Данилкин)
Стокгольмский синдром русской прозы.
Притом подверженный ему писатель в самом деле рано или поздно может рассчитывать на Стокгольм. Прецеденты имеются".
"У войны не женское лицо" я читал, но на мою патриотичность/антипатриотичность милитаристичность/антимилитаристичность это заметно не повлияло. Война — есть война, она не щадит никого. Иллюзии снимает — как и любая другая реалистичная книга, хоть "Момент истины" или "В окопах Сталинграда", хоть "Батальоны просят огня" или "Горячий снег", хоть альтернативный "Вариант Бис" — он меня сильнее пробил, к слову, но это личное. Фраза "ревматизм лижет суставы и кусает сердце" из "Момента истины" для меня нисколько не менее ценна, чем документальные свидетельства из "У войны не женское лицо". Поэтому не скажу, что позиция Алексиевич чем-то на качественном уровне отличается от лейтенантской прозы тех, кто видел, как все было на самом деле. Если говорить о максимально пессимистичном взгляде, то смело можно награждать Астафьева — за двухтомные "Прокляты и убиты". Это художественная литература, более высокая и личная, чем старания Алексиевич вставить собственное мнение в документалистику.
Если смотреть на общий мотив - то решение Нобелевского комитета о вручении премии за антивоенную документалистику вполне логично. Особенно, когда вспоминаешь, сколько раз за последние год-два восставала из прошлого тень мировой бойни. Ну и 70 лет Великой Победе, вообще-то - должны были отметить.
Ну а то, что Нобелевку вручают деятелям литературы, находящимся в оппозиции к власти, уже давно привычно. Ну, что поделать — таковы традиции. Надо бы Мураками или Прилепину — тоже политическими беженцами заделаться :Р
И подводя итог, не могу не процитировать гениальную метафору из поста Оробия:
"«С советской властью у меня разногласия эстетические», - говорил Андрей Синявский. А у многих современных писателей с советской властью эстетическое согласие. Даже если книга живописует ужасы и страдания того времени.
«"Зулейха" выглядит как идеальная подложка для новой "Нормы" – объект для пародирования молодым Сорокиным; это все тот же – все с тем же постным "человеческим лицом" – реализм, сырой и непролазный, как урман. Так сейчас не пишут – точнее, не писали последние лет тридцать; а теперь вот, однако ж, опять начали. Таким образом, открывает глаза не только Зулейха – но и литературный Вий; роман – свидетельство возвращения определенного рода стилистики; да что там стилистики – целой эпохи» (Лев Данилкин)
Стокгольмский синдром русской прозы.
Притом подверженный ему писатель в самом деле рано или поздно может рассчитывать на Стокгольм. Прецеденты имеются".
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-10-18 05:45 pm (UTC)no subject
Date: 2015-10-18 06:36 pm (UTC)+1000500.