Берлога Зеленого Медведя

Появление на свет межавторского цикла "Обитаемый остров" вызвало немалое раздражение у поклонников творчества братьев Стругацких, породив множество ожесточенных дискуссий. Однако если оставить за кадром субъективные споры о литературном качестве и целесообразности подобного проекта, то становится ясно, что он дарит прекрасную возможность сравнить, насколько изменилась отечественная фантастика со времен Стругацких. Как эволюционировали системы ценностей, литературные приемы, философские вопросы и проблемы. Что волнует современных писателей и читателей.

Не трудно догадаться, что большинство авторов воспользовались своими любимыми наработками, как стилистическими, так и идейными. Учитывая, что Володихин не только литературовед и писатель, но также и историк, то вполне логично, что "Мастер побега" был написан в историческом ключе. Реконструируя опустошительную ядерную войну, приведшую к гибели Империи, распад государства, череду революций и борьбу за власть среди различных группировок, автор явно берет за основу революцию в Российской Империи. Таким образом он избегает жестких привязок к конкретным личностям, событиям и датам, получая возможность свободно теоретизировать, моделировать общественные процессы, давать оценку тем или иным явлениям. Подобный прием не редкость, довольно часто современные писатели-фантасты обращаются к жанру альтернативной истории, чтобы избежать ненужных споров об исторической точности, мотивах и поступках известных деятелей. Например, так поступили Перумов и Камша в романе "Млава Красная".

Восстанавливая дух довоенной императорской России, Володихин широкими мазками рисует умиротворенное благополучное общество, которому не ведомы страхи войны, оскал голода и болезней, разгул анархии и бандитизма. Предвестники грядущей бури едва уловимы - реестр военнообязанных, листовки и митинги, броские заголовки в газетах. Но год ожесточенных сражений быстро разрушает иллюзии. Беря студента-историка, Рэма Тану, автор подробно и убедительно показывает, как инстинкт самосохранения одерживает верх над чувством долга перед родиной и монархом. Как даже самый разумный и образованный человек ради выживания вынужден соглашаться на "меньшее зло", выбирая между плохим и очень плохим. И не играют здесь особой роли убеждения, идеология - просто есть черта, ниже которой опускаться нельзя, хотя приближаешься к ней с каждым шагом. А образованность лишь умножает боль и страдания, когда видишь насквозь все манипуляции, дешевую пропаганду для толпы, помпезные выдумки для своих, в точности повторяющие древние архетипы и образы. Трагичность судьбы в переломные времена становится красной нитью, пронизывающей роман.

Однако Володихин не ограничивается уровнем личностей и рассматривает ситуацию шире, в плане движений и сил. Монархисты, националисты, плутократы и красные - отчаянно враждующие, режущие всех, кто не с ними. Для большинства символы - лишь пустой звук, способ найти себя в смутное время, прилепиться к организации, чтобы не ощущать пустоты, не скитаться по дорогами. Но когда идея лишается сплачивающей силы, тогда на смену ей приходит страх и террор. И вновь каждый следующий виток противостояния оказывается все более кровавым и жестоким. Страна разлагается, вымирает, растрачивает последние ресурсы, теряя всякие шансы на восстановление.

Но в чем причина, где, по мнению автора, кроются истоки трагедии? В том, что если уподобить общество - зверю, то каждая революция, война, переворот переламывают ему хребет. И с каждым разом людям становится лишь больнее, с каждым разом устройство социума все дальше от идеала. И нерв общественной жизни безвозвратно разрывается, так что попытки сломать позвоночник и срастить правильно - уже бесполезны, приводят только к большей крови и страданиям. В этом кроется расхождение со Стругацкими. Ведь прогрессоры-земляне на Саракше оказыватся всего лишь очередными лекарями, которые будут вновь перешибать хребет из самых, разумеется, благих побуждений.

Итог: сплав лиричной трагической истории и научного анализа кризисных процессов..
Купить в Лабиринте.